1.
говорил мне А. в жирный третий год,
что близка беда,
только были дуре его слова,
как с гуся сметана, -
в черном масле каталась москва,
в рукава
капала медь и позвякивала непрестанно
и еблось оно все уж таким конем,
что на нем
удила и те были в мелкий перл,
и мы строились ровненько по-за ним,
чтобы он и нас повертел
а беда из курска брела на москву по дну
зарывая в ил матросские башмаки,
и не знали мы, что уже сочтены деньки,
и что это каждый из нас в тот день утонул
не в своем жирке
а в кромешном ужасе утонул
говорил же мне А. говорил же мне говорил
словно черными перлами каждый раз говорил дарил
только очень хотелось еще карася в сметане
да пожить москвой с непокрытою головой
да поверить что нет не за нами идет конвой
получи же копытом в зубы
с передовой
пишут, что в смерть окунаешься с головой
и что медь кимвальная
глушит рыб причитанья
2.
как пошли по Москве слухи прямо с раннеца:
приходили, мол, кентавры коню кланяться;
проходили, мол, кентавры несусветный путь,
чтобы встать перед чагравым головою в грудь,
предъявить очам лиловым слабы рученьки,
слабы рученьки, к беде несподрученьки;
а чтоб конь им ткнул копытом в их цедулочку,
принесли ему кентавры сладку булочку.
3.
Оп-па, оп-па, зеленая ограда,
Кто родился в ССР, так тому и надо.
4.
когда мы соберемся уезжать
мы будем хорошо себя держать
не будет ни нытья ни суеты
а только наступленье пустоты
а только очищение нутра
до самого гостиного двора
до каждой переулочки кривой
до песьего дерьма на мостовой
что защемило ну-ка попустись
на сковородке ловче повертись
устройся поудобней и смотри
на блядскую наружу изнутри
на тех кто собрались не уезжать
и тоже хорошо себя держать
без всякого нытья и суеты
с растущим ощущеньем пустоты
там стол был яств а вот стоит сугроб
там нашу юность опускают в гроб
там хрупкие родятся пузыри
с любимыми и хрупкими внутри
и за пределом этих пузырей
венчает с пушкой танк архиерей
и остается стоя вдалеке
держать себя на грязном поводке
держать себя не зная как спасти
из ада в ад с собою увести
держать себя не чувствуя лица
и додержать до самого конца
5.
а еще порой
в самом стыдном сне
что и у Него
что и у Него
про нее порой
жилочка дрожит
и что он порой
и что он порой
«что ли позвонить
этой сучечке»
и сидит такой
вот как ты сидишь
запрокинув седую голову
потому что голос ее такой
потому что голос ее такой
с этой блядскай акцентуацией
ой, да ну с хуя
ой, да ну с хуя
и понятно, чем это кончится
а потом всерьез:
“Ой, да дело ж есть!”
ну смешной такой
ну смешной такой
(а не жалкий, как ты, уебище)
и зовет Петра
и зовет Петра
в полный страшный голос зовет Петра
и приходит юная медсестра
что-то колет юная медсестра
и приходит Петр
и тогда он такой
равнодушный такой
говорит такой
«соедините меня, - говорит, - с Москвой»
будто можно соединить с Москвой
и велит по белому телефону:
«Мир
народам,
сыр
Элджернону»
6.
Не скажи мне о любви – у меня подскочит
Не запой мне песенку – сердечко заплачет
Не корми мне голубя — он еще захочет
Не зови на Родину – что за бестактность, Алеша
7.
Вот бедный сильный человек
выходит изо сна
и отправляется дерзать
в бюро и в магазин
он загнан, пойман, взят в кольцо,
обложен, окружен
но он пока
но он еще
но из последних сил
Вот бедный сильный человек
выходит из бюро
и отправляется дерзать
в кафе и в ресторан
и на него орет плакат
война, призыв, контракт
но он пока
но он еще
но из последних сил
Вот бедный сильный человек
выходит из кафе
и отправляется дерзать
на митинг и в пикет
и получает сапогом
и пойман в автозак
но он пока
но он еще
но из последних сил
Вот бедный сильный человек
выходит из СИЗО
и отправляется рыдать
в кровать, в кровать, в кровать
О, бедный сильный человек!
О, сильный человек!
О, мой малыш,
котенок мой,
поговори со мной
*
(цикл в работе)